Карт-бланш
Екатеринбург, 2018; 6 фотографий; 32:25 мин
С 15 по 25 июля 2018 года в Екатеринбурге проходил первый фестиваль партизанского "уличного искусства" "Карт Бланш". Главным намерением которого была романтическая попытка отозвать автономию «уличного искусства» - независимую от рынка, институций и декоративного характера. Согласно манифесту, многие художники «одомашнились» и забыли, что такое рисовать нелегально, бороться с обстоятельствами, спорить с недовольными жителями и даже с полицией. Совесть настаивала на том, что «уличное искусство» может и должно существовать в городе, а не быть простым инструментом украшения или частью коммерческих галерей. Участникам было предложено вернуться к «истокам» субкультуры и сосредоточиться на темах протеста и незаконности. Маргинальный подход заключался в том, чтобы не искать одобрения среди населения или муниципальных властей для реализации художественных инициатив, которые в конечном итоге обещали вернуть «уличное искусство» на улицы. Кроме того, название «Карт Бланш» логически означало неограниченную свободу действий. В качестве отправной точки художники были призваны выйти за рамки своего устоявшегося стиля, решиться на эксперименты, опробовать новые техники, жанры и непривычные материалы.
По словам организаторов, Екатеринбург - это город, в котором люди лучше ценят российское «уличное искусство» и способны быстро понять суть работы художника. Эта идея послужила катализатором для выбора города в качестве платформы для художественных высказываний. В качестве наблюдателя следует отметить, что местные городские условия не обязательно подразумевают негативное отношение к «уличному искусству». Это вызвано положительным отношением среди опытных зрителей, которое, вероятно, было сформировано другими фестивальными мероприятиями, направленными на эстетизацию и облагораживание городского пространства. Тем не менее, одобрение населения может быть также заметно среди большинства «несанкционированных» граффити или подобных практик, которые сохранялись в городе в течение многих лет. Это не означает, что такие граффити разрешаются и поощряются властями (хотя такие случаи не исключаются и даже не имели место быть). Однако общее настроение города сформировало легитимное отношение к искусству в его среде.
Это предполагает, что реализация действий в соответствии с манифестом была непростой задачей. В то время как большинство художников работали в спокойной обстановке, единственно возможным решением логического парадокса было создание искусственной ситуации, в которой участники будут вести себя в рамках обозначенной темы. Так возникла идея «нелегальной» порчи «нелегальных» произведений.
По словам организаторов, Екатеринбург - это город, в котором люди лучше ценят российское «уличное искусство» и способны быстро понять суть работы художника. Эта идея послужила катализатором для выбора города в качестве платформы для художественных высказываний. В качестве наблюдателя следует отметить, что местные городские условия не обязательно подразумевают негативное отношение к «уличному искусству». Это вызвано положительным отношением среди опытных зрителей, которое, вероятно, было сформировано другими фестивальными мероприятиями, направленными на эстетизацию и облагораживание городского пространства. Тем не менее, одобрение населения может быть также заметно среди большинства «несанкционированных» граффити или подобных практик, которые сохранялись в городе в течение многих лет. Это не означает, что такие граффити разрешаются и поощряются властями (хотя такие случаи не исключаются и даже не имели место быть). Однако общее настроение города сформировало легитимное отношение к искусству в его среде.
Это предполагает, что реализация действий в соответствии с манифестом была непростой задачей. В то время как большинство художников работали в спокойной обстановке, единственно возможным решением логического парадокса было создание искусственной ситуации, в которой участники будут вести себя в рамках обозначенной темы. Так возникла идея «нелегальной» порчи «нелегальных» произведений.
Первое впечатление о Екатеринбурге характеризовалось названием автобусной остановки «Психиатрическая больница», которая случайно коснулась моего внимания на пути к общежитию из аэропорта. Дата прибытия была специально выбрана в последние дни фестиваля, когда бОльшая часть работ уже была успешно завершена авторами. Я ожидал, что мои размышления о «нелегальности» не будут оценены большинством участников, поэтому был готов к худшим последствиям. Его неоднозначность полностью поглотила меня и стала главным стимулом проекта. Взяв на себя риск, я исследовал свой страх, этику отношений внутри сообщества и ту самую «нелегальность», упомянутую в манифесте. Вандальные акции проходили как в предпоследний, так и в последние дни фестиваля. После повреждения первой работы предпоследней ночью участник вручил мне в подарок открытку, в которой было написано:
«Олег, все правильно делаешь! Ты - надежда нашего стрит-арта! »
Эти слова были восприняты буквально, поэтому на следующий день я продолжил исправлять, словно волшебной палочкой, другие произведения. Я сделал маску собственного лица, чтобы скрыть его и остаться анонимным. Каждый раз, когда работа исправлялась, я просил прохожих сфотографировать меня, стоящего в маске рядом с работой. Сразу после того, как я опубликовал изображения в сети, мне позвонил организатор и попросил вернуться в хостел. Добравшись до места я включил камеру, чтобы продолжить документирование проекта. Такое высокомерие побудило художников принять решение о физическом воздействии - меня душили, шлепали по щекам, иногда пинали и угрожали смертью. Пока я объяснял концепцию проекта, они хотели наложить на меня штраф за поврежденные работы или назначить работу по восстановлению произведений искусства в качестве наказания. Отказавшись от такого предложения, они взяли меня в заложники и держали в хостеле как преступника. Казалось, что меня арестовали и поместили в клетку в полицейском участке, а меня удерживали художники, которые «незаконно» делали работы на улице. Не желая опаздывать на свой рейс, я организовал побег и благополучно зарегистрировался на рейс в последнюю минуту после 6-ти часового задержания.